Не успел я опомниться от своего несостоявшегося подвига, как в дверь вломились без стука. - Джиллет, рад вас видеть. За что я удостоен столь высокой чести? Впрочем, он, как и положено ординарцу такого человека, даже не заметил моей иронии. - Доктор, собирайтесь, капитан ждет. И не советую медлить, он не в лучшем настроении. Боже, благодарю тебя за это. Как и когда смогу я отплатить тебе за доброту? К счастью, собираясь дать деру с "Разящего", я сперва тщательно уложил саквояж. Теперь в кои-то веки могу встретить судьбу во всеоружии. - Джиллет, вы не поверите, но я готов. - Прошу вперед, доктор. - Только после вас, - чуть было не брякнул я, но сумел сдержаться. Лишние трения мне сейчас ни к чему... Быть человеком порядочным стоит только ради самого себя : другим безразлично.
Травмированная шпионка отлёживалась в каюте. Первый раз за последние лет шесть её тошнило даже от этой лёгкой качки. Чёртова морская болезнь... Как-то острее чем обычно девушка начала воспринимать происходящее. Возможно, виной тому была тупая боль в ноге, до сих пор не прекращающаяся, а может чувство вины, которое грызло Анну всё более настойчиво... скорее последнее. - ... - нервно расшнуровав завязку на вороте рубашки, девушка села на койке, подтянув коленки к груди. - ну когда наконец твёрдая земля, м? Не могу я тут больше... - первый раз девушке хотелось как можно быстрее оказаться на суше. Это бездействие было хуже смерти. - Хоть бы что-то произошло... Я заключила договор, я стала кукловодом Мои глаза полны сапфира, горят холодным кодом Но я не воин, и тебя я не могу убить Я Темная Маркиза и живу, чтобы любить.
Не важно, сколько вздохов ты сделал. Важно, сколько раз у тебя перехватило дыхание... (с)
Шаг, другой, третий... Толстые небольшие каблуки черных кожаных сапог стучали по доскам палубного настила, тихо звякала в ножнах сабля. Коммодор возвращался на верхную палубу. Возвращался, недовольно хмурясь, ибо мысль о неуставном решении исподволь грызла его еще с офицерского совета в каюте. За самовольное решение сойти на сушу вместе с отрядом пехоты он вполне мог угодить под трибунал, поплатившись званием, ибо в принципе его участие в рейде было не жизненно важным. Однако желание поймать Джека Воробья превалировало над природной осторожностью, и отказать себе в удовольствии лично схватить этого человека Норрингтон не мог. Но еще больше грызла его та мысль, что дерзкого пирата может просто не оказаться в схороне, не говоря уже о том, что и самого схорона может не быть в этом самом месте. Однако твердое намерение сойти на берег и потешить собственную гордость в случае успеха не оставляло его ни на минуту. И, в конце концов, в борьбе с самим собой победило тщеславие и гордыня. Что и говорить, но безгрешным коммодора Джеймса Норрингтона назвать точно было нельзя. - Коммодор, сэр! - тут же при выходе на верхнюю палубу атаковал с правого фланга засидевшийся в мичманах бойкий молодой ирландец. - По поручению старшего лейтенанта Джиллета разрешите доложить! Шлюпки готовы к спуску на воду, морская пехота распределена по плавсредствам, артиллерия для защиты шлюпок от возможного огня с берега выставлена на пушечных и верхней палубах. Вахта выставлена, вахтенный начальник - лейтенант Стоунз. Ваши дальнейшие приказания, сэр! - Лейтенанта Джиллета срочно ко мне, - не медля, разразился чередой коротких приказов Норрингтон, начиная разбег вкруговую по палубе и обращаясь уже больше не к мичману, а к непосредственным исполнителям. - Артиллерию - в полную боевую готовность. Выставить караул, штормтрапы поднять. Огни не зажигать... Словом, стоящий на якоре корабль по приказу коммодора ощетинился всеми пушками, готовыми в любую минуту выстрелить по неприятелю, появись он с берега или с внешнего рейда. Вахта была поднята на уши и оставлена под бдительным присмотром не только любителя всех проявлений власти Стоунза, но и исполнительного до горячки Джиллета. Сам же старший лейтенант был отправлен первым делом к судовому лекарю в качестве вестового, а затем с носилками и парой матросов в лазарет, дабы снимать с насиженного места Анну Провидение. Что он и устремился выполнять. Сам же коммодор устремился к полковнику Галлуэю с наболевшим. Тот как раз строил свой многочисленный отряд, разделяя последних неохваченных по шлюпкам. - Полковник, дозорные на берегу молчат уже больше полутора часов. Боюсь, ваши опасения начинают подтверждаться: на острове пираты и, скорее всего, они вычислили нас. Это усложняет дело, однако не переводит его в разряд невозможных. На наше счастье луна взойдет поздно, возможно, шлюпки уже успеют причалить к берегу. В любом случае, я уповаю на ваше мастерство. Не скрою, мною движут так же и личные мотивы. - Не извольте беспокоиться, коммодор, - с хорошо скрываемым раздражением ответил полковник, искоса глядя на Норрингтона. - Боевые действия на суше - уже моя прерогатива. И как вам известно, я не состою в списке бездарных командиров. Численность солдат велика. Вряд ли пираты, даже если их здесь достаточно, рискнут нападать в таком открытом месте, как побережье. Скорее всего, нам стоит опасаться леса. - Нам стоит опасаться всего - увы, это их территория, - резюмировал Норрингтон. - Коммодор, сэр! - все тот же вездесущий мичман, - доктор прибыл по вашему приказанию. Что Вы надуваетесь как дирижабль?.. Не делайте умное лицо, Вы же - офицер! Скомандуйте хоть что-нибудь! (с)
Убейте меня, но смотреть на него я сейчас не стану. Всё понимаю, и насчет его безразмерного терпения , и проявленной человечности, не будь которой, вместо "дочки канонира" обниматься бы мне с веревкой... Но все равно на душе паршиво. Вольнодумцы и раблезианцы, изволите ли видеть, такого не любят... Лучше поизучаю палубу под ногами. Успокаивает, знаете ли... Быть человеком порядочным стоит только ради самого себя : другим безразлично.
Сообщение отредактировал Айзик_Бромберг - Воскресенье, 13.07.2008, 02:19
До кончика последнего нерва в спинном мозге гражданский. Ничего, море из тебя сделает достойного своего звания человека, а пока же смотреть тошно... - Доктор Бромберг, слушайте меня внимательно, повторять я не буду, - ровно, безэмоционально начал коммодор, сверля взглядом еле видный кончик опущенного лекарского носа, - Для раненых офицеров готовить лазарет, для остальных распорядитесь подготовить отсек в трюме. Все необходимое должно быть на месте - вода, тряпки, инструменты, крепкое спиртное и лекарства. Немедленно отберите себе несколько помощников из юнг, что в парусной команде и что состоят при офицерах. Объясните, что от них потребуется. Далее. Вы отправляетесь вместе с отрядом пехоты, но на берег не сходите, а сидите в дозорной шлюпке до появления на берегу первых солдат. Я хочу, чтобы вы сразу определяли легко и тяжело раненых и занимались их отправкой на корабль. Принимать их будет Дженкинс. Сами вернетесь, как только сочтете нужным, и полагаю, будет это довольно быстро. Это понятно? Что Вы надуваетесь как дирижабль?.. Не делайте умное лицо, Вы же - офицер! Скомандуйте хоть что-нибудь! (с)
- Я понял вас, сэр, - ответил я сквозь зубы. Слава богу, потчевать меня моралью он не собирался, а остальное как-нибудь переживем... Вот только... - Простите, сэр, - добавил я так же мрачно и через силу, - но что вы намерены делать с Анной? Быть человеком порядочным стоит только ради самого себя : другим безразлично.
Норрингтон на секунду опустил глаза, брови еще сильнее сошлись не переносице. - Мисс Провидение отправляется на берег. Идти ее не заставят, но по крайней мере зафиксируйте конечность так, чтобы дискомфорт был минимален. Для нее приготовлены носилки. Вы свободны. Что Вы надуваетесь как дирижабль?.. Не делайте умное лицо, Вы же - офицер! Скомандуйте хоть что-нибудь! (с)
- Благодарю вас, сэр, - ответил я на всё сразу, - слушаюсь, сэр. И, наплевав на уставные манипуляции конечностями, устремился в лазарет. Анни встретила меня угрюмо-настороженным взглядом. - Что случилось? - Ничего такого, что стоило бы беспокойства, - ответил я чистую правду ( беда с этими женщинами, сами же сперва желают непременно знать правду во всех подробностях, а потом в обморок падают ). Главное - начальство наконец осознало, что пешком тебя гонять нецелесообразно - а то недолго прослужишь. Передвигаться будешь в портшезе ... То есть на носилках. Так что давай-ка посмотрим, что я сейчас могу для тебя сделать... Быть человеком порядочным стоит только ради самого себя : другим безразлично.
- Он не сказал, когда мы выступаем? - вопрос был задан главным образом для того, чтобы отвлечься от "проснувшейся" при манипуляциях Бромберга боли в ноге. Стиснув зубы, девушка в который раз проклинала про себя свою неловкость, из-за которой заработала столь мешавшую всем (и себе) жить травму. - Ну что стоило мне руку например вывихнуть... по-крайней мере шла бы я без проблем... - ¡que me lleve el diablo * - не удержалась девушка.
---------------------------------- * Чёрт бы меня побрал
(я же вроде-как знаю испанский))
Я заключила договор, я стала кукловодом Мои глаза полны сапфира, горят холодным кодом Но я не воин, и тебя я не могу убить Я Темная Маркиза и живу, чтобы любить.
Не важно, сколько вздохов ты сделал. Важно, сколько раз у тебя перехватило дыхание... (с)
Застать барышню в непристойном виде не было шанса, раз уж в каюту минуту назад зашел доктор, а болит у мисс наводчицы нога. Поэтому лейтенант не озаботился необходимостью предупредить о своем приходе стуком в дверь. Дверь резко распахнулась. Веселый топот ознаменовал появление в помещении двух солдат, один из которых нес легкие носилки. Следом за ними, звонко цокая каблуками новеньких ботфорт, в свою, между прочим, каюту вошел старший офицер. Родная каюта встретила его бранью на вражеском языке. - Limitado por las emociones, que no se le considera español espía, * - не будучи уверенным в своем испанском, лейтенант благодушно улыбнулся и подошел к девушке, с ногой которой доктор проделывал какие-то манипуляции. - Мне и этим двум господам, - Джиллетт повел рукой в сторону вытянувшихся по струнке у входа, - приказано сопровождать вас по-крайней мере до верхней палубы.
* - ограничьте эмоции, что б вас не сочли испанской шпионкой (офицеры вроде как тоже в вузах учатся, языками владеют)))
- Есть, сэр!
Сообщение отредактировал лейтенант_Джиллетт - Понедельник, 14.07.2008, 20:12
На первую фразу офицера девушке оочень захотелось ответить что-нибудь дерзкое. Но боль в ноге внаглую пресекла все попытки здравомыслия. Да и улыбка Джиллета была такой..ммм... мягкой что ли, что Анна решила махнуть на дерзость рукой. Как-никак она тут не больше, чем шпионка-наводчица... Бромберг хмуро заканчивал колдовать с ногой - надеюсь, что после этого я хоть немного смогу ступать на неё... - вроде всё.
Quote (лейтенант_Джиллетт)
Мне и этим двум господам, - Джиллетт повел рукой в сторону вытянувшихся по струнке у входа, - приказано сопровождать вас по-крайней мере до верхней палубы.
- Тогда будьте добры помочь мне - с милой улыбкой ответила девушка, и сделала попытку привстать. - Дьявол! Я забыла... - да, не стесняясь Бромберга в таких мелочах, девушка не посчитала нужным зашнуровать ворот рубашки. А делать это прямо вот сейчас было бы некрасиво... - впрочем, ничего такого и не открывает этот ворот... - но лёгкий румянец всё же на щёки набежал.
Я заключила договор, я стала кукловодом Мои глаза полны сапфира, горят холодным кодом Но я не воин, и тебя я не могу убить Я Темная Маркиза и живу, чтобы любить.
Не важно, сколько вздохов ты сделал. Важно, сколько раз у тебя перехватило дыхание... (с)
Как-то определенным образом присутствие девушки в родной каюте создавало атмосферу... Необычную атмосферу. И лейтенант почувствовал себя не только старшим офицером, хотя ничто не украшает мужчину, как мундир, но и галантным кавалером. Тем более, что вид сверху вниз, в радушно распахнутый ворот рубашки, располагал к этому как нельзя более. - Мисс Анна, у вас есть сапоги? - спросил офицер, и получив указующий кивок, поспешил подать обувь. - Уж простите, я б помог вам обуться, но боюсь потревожить травму. Доктор? - Спасибо, Айзик, я сама, - перебила девица и действительно справилась. Кто бы мог подумать. Кхм. Бравируя, она попыталась и встать самостоятельно, что, естественно, было не вполне успешно; и когда Анна едва не упала, оступившись, очевидно, от боли, Джиллетт инстинктивно подхватил ее на руки. - Ко мне, - резко и сухо скомандовал солдатам, которые в мгновение ока раскинули носилки. И только усадив мисс, лейтенант покраснел, смущаясь ситуации. - Вперед. - Есть, сэр!
ГХМ... Господа, вот всегда я поспеваю к шапочному разбору... Правда, Анна вызывает во мне чувства скорее братские... Ээээ... Ну, ПОЧТИ братские, если уж честно. И потом, я не свободен... И, наконец, с бравой шпионкой все-таки семь пудов соли вместе съедено, а это, как известно, начисто убивает романтические чувства... Гм... Да прикройся ты наконец как следует, черт бы тебя побрал... Быть человеком порядочным стоит только ради самого себя : другим безразлично.
Девушку весьма волновала сложившаяся ситуация. Боль в ноге была реальной - и это был минус. Что-то весьма личное и интимное, проснувшееся в девушке, замечавшей взгляды Джиллета тоже было реальным - и это был... плюс? - да просто слишком ты долго без банального мужского внимания болталась... мысли хоть собери - тебе дорогу показывать... - подсознание резало правду как всегда. Но как всегда Анна отмахнулась от него, как от назойливой мухи. Одарив лейтенанта парой изучающих и в то же время очаровательных взглядов, и получив красноречивый взгляд в ответ, девушка почувствовала чисто женское и, увы, лишь моральное удовольствие.
Quote (лейтенант_Джиллетт)
когда Анна едва не упала, оступившись, очевидно, от боли, Джиллетт инстинктивно подхватил ее на руки.
Нет, не совсем моральное... - а не пора мысли начать собирать? - отстань. Не каждый день меня на руки подхватывают, а уж тем более такой симпатичный лейтенант... Мысли собираться не хотели даже во время "путешествия" на носилках. Зашнуровав-таки рубашку (ну не появляться же так на верхней палубе!) девушка поймала брошенный с оттенком сожаления лейтенантов взгляд. И улыбнулась, не удержавшись. Я заключила договор, я стала кукловодом Мои глаза полны сапфира, горят холодным кодом Но я не воин, и тебя я не могу убить Я Темная Маркиза и живу, чтобы любить.
Не важно, сколько вздохов ты сделал. Важно, сколько раз у тебя перехватило дыхание... (с)
К чести лейтенанта (или наоборот?) можно заметить, что в сложившейся сейчас ситуации, он пожалел, что не заглядывал в свою родную каюту чаще... А ведь повод всегда можно было найти: книги, карты, личные вещи в конце концов. Ну не дурак ли я, думал Джиллетт, что посылал всегда юнгу!..
Между тем, носилки показались на свет божий, суть - на верхнюю палубу, и не желая оставаться "внизу", мисс Анна попросила лейтенанта помочь ей подняться, что б более достойно предстать пред коммодором. Надо ли говорить, что когда лейтенант снова поднимал девушку на руки и усаживал на бухту каната, на лице его было написаны все эмоции кота-мартовского, коим и было в этот момент его внутреннее "я".
... То есть на носилках. Так что давай-ка посмотрим, что я сейчас могу для тебя сделать...
