- Как приятно, что ты заботишься о своих домашних животных, - проговорила Гелла, но окно всё-таки открыла. Затем она снова улеглась на койку и повернулась к Джонсону: - Ты действительно не помнишь, как я здесь оказалась? Представляю, какая у тебя интересная жизнь: каждое утро новые впечатления, и ни грамма воспоминаний о том, что было вчера, - она потянулась и понимающе взглянула на пирата, прочитав в его взгляде то, что и произнесла вслух: - Раздражаю? Спасибо многоуважаемому алфавиту за любезно предоставленные буквы.(с)
- Еще как. Сделай одолжение, заткнись ненадолго. Иначе мой череп просто разорвет, - кажется, я уловил нечто похожее на галантности в своем голосе? Я перевалился на бок и уткнулся мордой ей в плечо, схватив рукой там, где следует. Обычно утро я встречал наедине с собой и обрывками воспоминаний, оставшихся от вчерашнего вечера. А тут нате вам, девка не то, что не убежала от меня, не дождавшись восхода, так еще и, чует моя пятка, не собирается так просто уходить. И кажется, она об этом даже говорила мне. - Придется тебе придержать язык, если ты и дальше планируешь паразитировать здесь, - после молчания своевременно заметил я.
- Да-да, ты за всё время нашего знакомства только об этом и говоришь, - ответила Гелла и провела рукой по его лохматой голове. Да, таких кавалеров у неё ещё не было. Конечно, все они были типами сомнительными, но чтобы вот так – из двух слов 90% ругани… - Знаешь, ты какой-то особенный, - проговорила Макбрайт, - Ты – самый грубый хам из всех, что я знаю. Спасибо многоуважаемому алфавиту за любезно предоставленные буквы.(с)
- Мало ты повидала на своем веку, выходит, - ответил я, хмыкнув. Походила бы девка в море, послушала бы разговоры матросов, а особенно боцманов, и была бы приятно удивлена, так как в их речи ругани, пожалуй, все 100%. А иначе никак. Тупая матросня реагирует только на лающую непотребную брань. - С кем же ты якшалась, что так резво реагируешь на мою тонкую натуру?
- Якшалась? Ну и словцо, - проворчала Гелла и ответила: - Ты в каком смысле спрашиваешь? Про друзей? Про приятелей? Или, боюсь, предположить, про любовников? – девушка понизила голос, - Тортуга, конечно, клоака, тут уж не поспоришь, но встречались и довольно-таки интересные люди, - Макбрайт вздохнула и схватила Джонсона за руку: - Слушай, это у тебя откуда шрам такой? Я помню, когда я была маленькой, и ты ошивался у нас дома – его не было. Спасибо многоуважаемому алфавиту за любезно предоставленные буквы.(с)
- Еще скажи, что так хорошо помнишь меня. Судя по твоему бате, в хату вашу он таскал всех, кто не поленится припереться. Я невольно перевел взгляд на запястье - длинный, уродливый шрам тянулся вдоль руки, белесый и сросшийся кое-как. - Пропороли в абордажной драке. Свои же, англичане, ссссссобаки, напали. Бунтари чертовы, дьявол их задери. На мне таких меток - задницей жуй. Лишний раз избежать драки никогда не стояло в числе моих приоритетов. Хорошо еще руки-ноги целы. И все остальное, не менее важное.
Макбрайт хоть и была человеком легкомысленным, но провалами в памяти не страдала. Недаром этого Джонсона она узнала почти сразу, там в кабаке.
Это было давно…
Гелле лет семь от роду. Она шастает босиком по улице и старается наступить в каждую лужу из тех, что остались после летнего дождя. Она непричесанна. Она голодная. Она – маленький противный ребёнок. Она идёт домой. - Дочь! Иди спать, у нас тут взрослые разговоры! – отец сразу гонит её подальше. Он сидит и выпивает с новым собутыльником. Это был первый день, когда она увидела того человека, что сейчас лежал рядом с ней в постели. - Дай денежку, - Гелла дёргает отца за рукав. - Чего тебе опять понадобилось? - Мармелада хочу, - честно отвечает Гелла. Отец хмурится, но даёт дочери несколько монет. - Опять всю ночь пить будите. Дяденька, не спаивайте мне папу, - обращается она к собутыльнику. Тот хохочет, отец даёт дочери подзатыльник. - За что? - Болтаешь много, - отвечает отец. - Медузу тебе в подштанники, - ворчит Гелла. - Что??? – восклицает отец. Собутыльник смеётся: - Ты где таких слов понабралась, рыжая? - Так папа сказал, когда я его попросила купить мне кальмара, - отвечает девочка. - А на кой чёрт тебе кальмар? Что ты с ним делать будешь? - Я буду его растить и давать ему подзатыльники, - серьёзно отвечает Гелла. - Скажи мне, детка, а тебя папа часто по голове бьёт? – почему-то спрашивает незнакомец. - Да, каждый день. - ПОШЛА ВОН! – отец стучит кулаком по столу. Гелла выбегает на улицу.
Гелла улыбнулась своим воспоминаниям. Какое-никакое, а детство. И есть в этой поре что-то такое, чего во взрослой жизни уже не повторится. - Ты к нам часто захаживал. Ты, кстати. Был уверен, что у меня с головой не всё в порядке. Это я только потом поняла. А тогда мне было очень приятно, что ты спрашиваешь меня о том, как я буду воспитывать кальмара. Оказалось, что ты просто надо мной смеялся.
Спасибо многоуважаемому алфавиту за любезно предоставленные буквы.(с)
Я усмехнулся. И убрал с нее руку. Столько всего выхлебать и пережить пришлось с тех пор, как, кажется, уже лет двести назад я некоторое время обитал в шумном, гнилом Кайоне. На грани памяти маячит громкий, пропитый ирландец. И вот теперь проступает маленькая фигурка его отпрыска, огенно-рыжей малолетней соплюшки. Может быть, не мучай меня похмелье, я выудил бы побольше подробностей, но сомневаюсь, что они были мне настолько необходимы, чтобы я их запомнил. Не сказала бы - никогда не вспомнил бы. - А я и сейчас не очень-то уверен, что у тебя все в порядке с головой. Все бабы мне говорили, что больше суток рядом со мной протянет только чокнутая. Это ты, рыжая, какое-то странное исключение.
- Я же говорила: мне просто больше деваться некуда, - ответила девушка, - А вообще, тебе правильно говорили. Я полностью поддерживаю всех твоих предыдущих женщин, - Гелла вдруг вспомнила события прошлого вечера: - Кстати, ты, когда сюда заползал, у тебя из плаща монеты выпали. Если что – плащ на стуле, монеты в кармане. Спасибо многоуважаемому алфавиту за любезно предоставленные буквы.(с)
Я с подозрением скосил глаза на нее - раз решила оповестить об этом, значит, неспроста. Под святую честность косит. Знаем, плавали. - Ну-ну, - отозвался я. - Рассказывай мне тут, что даже достоинство монет не посмотрела. Свистнешь без моего ведома - руки оторву. И отрывал. Нет, не совсем, конечно, отрывал, но лупил девок здорово. И по рукам, и по другим местам. Одну так об стенку шарахнул, что та дня два в себя прийти не могла. Впрочем, то все были дешевые шлюхи, которые очень надеялись никогда в жизни больше меня не увидеть. А шлюха-воровка - самая дряная из всех баб. Отребье и грязная тварь. А эта странная бездомная девка чувство брезгливости не вызывала. Хоть и раздражала, но с ней не хотелось вести себя как с последней швалью вопреки ее положению. И этим я был несколько озадачен.
- Ой, много наглядишь в темноте, - обиженно ответила Гелла и насупилась, - Откуда столько подозрительности по отношению к моей безобидной персоне? Меня даже на Тортуге за это изгоем считали, мол, не шлюха, не воровка, вообще никто. Сначала обидно было, а потом даже как-то гордость начала испытывать, - сказала девушка и повернулась к Джонсону. - А ты чем живёшь? Ты говорил, что ты – капер? Спасибо многоуважаемому алфавиту за любезно предоставленные буквы.(с)
Вопросы-то какие. Любопытная. Я нахмурился. От этого заболела голова. Пришлось расслабить лоб. - Капер. Пират, разбойничающий с одобрения короля. Пес Его Величества. Занятная штука, да? - я хмыкнул. В каперы пошел не по доброй воли, а опасаясь усилившихся чисток, что Британский колониальный флот производил с завидным упорстром. Но доля от добычи заметно уменьшилась. И меня это выводило из себя. Быть слугой я давно отвык. - Скажу тебе по правде, рыжая, дряное это занятие.
Гелла понимающе кивнула: - Знаю, не только дрянное, но ещё и малоприбыльное в наше-то время,- она деловито подняла вверх большой палец, - Вообще, уголовные умы считают, что лучше всё делать самому, а король пусть сам со своими врагами разбирается. Это, может, Генри Моргану в своё время повезло, привалило счастье, а сейчас таких уже не жалуют, - проговорила Гелла и огляделась по сторонам: - Вот скажи, а тебе, правда такие предметы быта, как одеяло или зеркало совершенно не нужны? Ты аскет по убеждению или действительно с монетой туго? Спасибо многоуважаемому алфавиту за любезно предоставленные буквы.(с)
Вот зеркало мне, наверное, особенно необходимо. Еще больше мне может быть необходим разве что клавесин или, скажем, лорнет. - Думай, что говоришь. Начерта оно нужно мне? Или вчера я представился тебе как разорившийся лорд? - и захохотал, очень довольный смороженной шуткой. Вернее, попытался захохотать, поскольку голова вновь загудела, взорвалась резкой болью и пришлось заткнуться.
Гелла улыбнулась и ответила: - Может и сошёл бы за лорда, если бы не вставляла между каждым словосочетанием какое-нибудь бранное слово, - она снова провела рукой по его волосам, - Сильно болит? Может, тебе чайку попить? Некоторым это помогает, - затем она тоже расхохоталась, вспомнив, кому и что только что предложила. Сама мысль о том, что Джонсон сядет за столик и аккуратненько станет размешивать чай в фарфоровой чашечке, повергла её в приступ дикого хохота. Спасибо многоуважаемому алфавиту за любезно предоставленные буквы.(с)
