- Вечно ты всё опошляешь, - проворчала Гелла, - Ладно, сделаю, как скажешь. Знаешь, я вообще-то спать хочу, так что, - Гелла снова начала предвкушать волшебную ночь в блаженном одиночестве. Грех проматывать эти счастливые часы в кабаке,- Я, пожалуй, пойду. А ты давай, иди и следи. Тщательно, чтобы всё было под контролем. Я думаю, что тебе стоит там подольше пробыть, чтобы всё разузнать. Ты не торопись, я сильно скучать не буду, - затараторила она и сделала попытку метнуться в сторону лестницы. Спасибо многоуважаемому алфавиту за любезно предоставленные буквы.(с)
- Сидеть, я не закончил! - я успел поймать ее за руку и рывком вернул на место. По сути она мне была больше не нужна. Но слинять по собственной инициативе я не мог ей позволить. Сколько раз наблюдал подобное с матросней - малейшая поблажка, и жди ножа в спину. Так и с ней: хотя бы раз дашь бабе волю - сядет на шею. - Куда дела три шиллинга сегодня? Говори, я свои запасы знаю наперечет!
Что??? Какие-такие три шиллинга? И тут память гуманно подсказала ответ. В первый день знакомства, Чарльз Джонсон приполз в коморку пьяный до безобразия. Тогда из его плаща выпали монеты, Гелла честно собрала их и положила назад в карман. Потом на утро, соответственно, заверяла Джонсона, что деньги на месте. Но впоследствии, запросы взяли своё. «Своё» - это как раз, и были те самые три шиллинга. Но, ё-моё, какого чёрта он вообще вспомнил про эти три шиллинга? Больше времени не было. Джонсон ждал ответа, причём честного и моментального. - Ну, я взяла. Купила гребешок. Я же не могу ходить лохматая, это неприлично. Ещё купила мармелад, я же не могу без мармелада. И два шиллинга ещё остались, вот, - Макбрайт выудила монеты из кармана и показала пирату, - Да, что с тобой? Я думала, что коли ты денег не прячешь, значит, можно брать. Спасибо многоуважаемому алфавиту за любезно предоставленные буквы.(с)
Мармелад и гребешок... Раздери тебя морской дьявол. Такое не придумаешь, даже если очень искусно будешь врать, как я полагал. Для этого нужно родиться именно такой безголовой, как рыжая. Я сжал ее запястье - не сильно, но внушительно - и прорычал: - Я деньги не прячу и не жалею. А коли взяла - сказать. Иначе все равно, что украла. Усекла?
Гелла судорожно закивала: - Не права. Прости. Исправлюсь. Тогда, ты не будешь против, если я, когда поднимусь в комнату, возьму у тебя ещё пару-тройку шиллингов, ибо ты сам сказал шмотьё купить, - была у Геллы такая черта: её заносило, причём не хило. Она практически не ориентировалась когда и где нужно вовремя остановиться или замолчать. Конечно, через какое-то время она осознает, что сморозила глупость и всё такое, но это будет потом. Спасибо многоуважаемому алфавиту за любезно предоставленные буквы.(с)
- Иди. И чтоб не высовывалась сегодня, - меня слишком утомляла ее болтовня, чтобы терпеть ее, особенно теперь. Она резво вскочила и рванула по лестнице наверх, пару раз нервно оглянувшись. А я остался один на один со своим каменным куском мяса. Сюзан долго копошилась, так что ждать, пока она притащит остальное, заказанное рыжей, я не стал. Бросил на стол деньги и вышел в густой чернильный мрак опустившейся ночи, там и сям разорванный тускло горящими окнами. Перед входом в кабак толклись моряки - от них густо разило потом и терпким запахом моря. А так же желанием почесать кулаки. Я бы уважил, но сейчас даже это развлечение манило меня куда меньше, чем губернаторский дом, стоящий особняком на возвышенности в богатом квартале чванливых снобов.
До него я добрался относительно быстро - все-таки пришлось переться в другую часть города. Там не воняло рыбой и другими занимательными запахами порта, было тихо, чисто и безлюдно. Болезненно захотелось обплевать мостовую. Что я и сделал, хорошенько харкнув. Раза три меня чуть не засекли патрули. Но, видать, давно не было поводов нести усиленную охрану, так что они не отличались особой бдительностью. Вокруг губернаторского дома они шныряли чаще, но к своему удивлению я не обнаружил выставленной по периметру охраны. Более того, вдоль кованной решетки разрослись местами кусты, в которых при желании мог затаиться целый отряд. так что они хорошо послужили мне, когда мимо прохаживались патрульные. К дому, правда, подобраться было не так-то просто - пришлось бы лезть через решетку, а она на 4 фута возвышалось над моей головой - о рыжей вообще речи не шло. Но на сад открывался отличный обзор. Да еще не лишними оказались деревья, росшие вдоль мостовой, совсем рядом с кованной оградой. на одно из таких я и забрался, вглядываясь в горящие окна огромного дома. И пожалел, что не взял с собой подзорную трубу. Она осталась в кармане камзола.
За креветками, ромом и яблоками Гелла всё-таки спустилась, также она прихватила кувшин с водой (на утро). А то знаю я эти похмельные страсти. Девушка расстелила ковёр, поставила на него тарелку, бутылку и бросила два яблока. Она уселась поудобнее и принялась самозабвенно поглощать пищу. По ходу распития рома, Гелла вдруг осознала, что креветки не только вкусные, но ещё и чрезвычайно весёлые: - Десять маленьких креветок лежали загорали, одна из них пропала, девять маленьких креветок загорали, одна из них пропала, восемь маленьких креветок загорали, одна из них пропала….., - и так продолжалось, пока тарелка не осталась сиротливо пустовать в углу. Гелла была если не счастлива, то уж точно довольна жизнью. Особенно её радовало то обстоятельство, что сегодня никто её не облапает, не ущипнет и не укусит. Стоит ли говорить о том, что Макбрайт напилась в стельку и еле-еле смогла добраться до койки. - Ммм…лучше перепить, чем недоспать, - проговорила она и вырубилась окончательно. Спасибо многоуважаемому алфавиту за любезно предоставленные буквы.(с)
Высокие окна здорового особняка ярко светились на фоне черной громады домины. На болшей части висели гардины, пллотные, как доски, что сильно затрудняло обзор. Но я не торопился. Засев поудобнее, я принялся наблюдать. Ярче всего светились высокие окна в левом крыле, на первом этаже. За тяжелыми занавесками кто-то ходил туда-сюда, один раз вплотную к окну кто-то подошел, отодвинул портьеру, постоял так какое-то время и вновь ушел вглубь. Судя по тому, что в остальных комнатах свет лишь еле пробивался сквозь окна, ходили по ним мало и редко, я рассудил, что вижу гостиную. И вполне может статься, что губернаторская семейка кото-то принимает у себя на ночь глядя. Оно вскоре и подтвердилось - дверь на скупо освещенную парадную лестницу распахнулась и на пороге замаячило несколько темных силуэтов, из-за угла дома, шурша гравием, к ним подкатила коляска. Я застыл, подождал, пока экипаж, перед которым с фонарем бежал кто-то из челяди, выедет на улицу, а парадная дверь закроется, и стал осторожно спускаться вниз. Хлопающий ушами патруль разогнал все мои опасения, и я тихо спрыгнул с ветки в губернаторскй сад. Шарясь по кустам, я подобрался чуть ближе. Но в окна заглядывать не рискнул. Я дожидался, пока загорится окно спальни губернаторской дочки. И полагал, что вряд ли перепутаю его. Но минута шла за минутой, свет в гостиной попритух. на втором этаже тускло замерцало здоровое панорамное окно и шумно распахнулось. И голос, явно принадлежащий мужику, который что-то невнятное бубнил оттуда, окончательно уверил меня, что вряд ли там обитает молодая девка. Осторожно я двинулся вперед, по периметру. ПРотивоположный фасад выходил на склон холма, что тянулся к бухте. Неплохо устроились, честоплюи. В темноте всего этого не видно, но я хорошо изучил Порт-Роял за последнее время, чтобы легко себе это представить. Двигаясь в тени кустов, я сразу зеприметил горящее не втором этаже окно. А когда с треском распахнулись ставни и на улицу высунулась простоволосая бабья голова, я не сомневался уже ни минуты. Поводив носом воздух, девка забралась с ногами на подоконник и уселась, свесив с него хвосты своих юбок. Даже в скупом свете я ее узнал - тощая, белобрысая, прямая, как палка. Ну и дура ж ты, мисс Суонн или как там тебя кличут твои кобели? Да на тебя крикни из сада - в обморок хлопнешься и шею свернешь. И поминай, как звали. Словно уловив мои мысли, она опустила голову и посмотрела вниз, в сад. Но, естественно, ничего не увидев и не услышав, вновь уставилась на огни бухты. Даже сейчас умыкнуть ее не составляло никакого труда. И если она торчит в окне кажду ночь, а может быть, потакая своим глупой бабьей прихоти, в сад одна выходит, справится даже мальчишка. Я замер в тени, пытаясь устроиться поудобнее. Не так-то это было просто, поэтому еле сдерживался, чтобы не обматерить эту безголовую дувку в голос. А торчала она в окне долго. У меня уже успело все затечь, я окончательно протрезвел и захотел курить. Не уснула она там? Да нет вроде, пялит зенки свои в темноту. И вот к тому моменту, когда я окончательно рассверипел и стал серьезно подумывал о том, чтобы уже хоть пристрелить ее, изнутри дома раздался приглушенный голос. Видать, звали ее, поскольку девка шустро соскочила с подоконника в комнату и захлопнула окно. Я позволил себе смачно выругаться сквозь зубы.И плюнул в клумбу. Ну что ж, чудесно. Валяться в кустах сможет и рыжая, а в ее способностях лазить по заборам и уносить ноги в случае, если засекут, я не сильно сомневаюсь. Я осторожно вернулся в то место, откуда залез в губернаторский сад, перелез через ограду и короткимии перебежками вернулся к постоялому двору, вообщем-то довольный разведкой. Было уже далеко за полночь. А в комнату я вошел ближе к рассвету, пропустив чарку-другую с парой знакомцев в кабаке. Рыжая валялась на койке в какой-то немыслимой позе, будто сначала ей переломали все кости в теле, а потом притащили и как попало бросили сюда. Но сопение и невнятное бормотание - я не удивлялся, что она не затыкается даже во сне - говорили о том, что она живее всех живых. А пустая бутылка, явно не моего литража, что валялась, заливая остатками темного рома ворсистое убожество, над которым Гелла так трясется, говорила так же и о том, что и пьянее многих живых. Я закрыл дверь, скинул сапоги, положил оружие на колченогий стул и, в чем был, завалился рядом с ней, предварительно подсобрав ее конечности и сосредоточив вблизи туловища. И мгновенно провалился в сон, успев еще услышать, как сам же и захрапел.
- А потом этот шнуроед пошёл к шнурководу и попросил немного шнурков для шнурочного супа, - сказал зелёный шнурок, наливая себе ещё чаю. Синий шнурок в это время кивал, с интересом слушая собеседника: - Ну, шнуркоед известный гурман, - согласился он и глотнул ещё чая. Двое шнурков рассмеялись и похлопали друг друга по плечу.
- Бррр, - Гелла оторвала голову от подушки и поёжилась, - Приснится же такое, - проворчала она и тут же схватилась за голову. Такое чувство, что все извилины решили устроить дикие танцы. Эх, водички бы…Гелла еле-еле дотянулась до кувшина и отхлебнула из него так, словно три дня пробыла в пустыне Калахари. Затем она постаралась аккуратно лечь обратно в койку и прижаться к Чарли как можно ближе, просунув голову ему под руку. Под прессом она будет меньше болеть, да и потом можно мысленно отдавать часть похмельной боли ему.
Спасибо многоуважаемому алфавиту за любезно предоставленные буквы.(с)
Никогда не отказывал себе на берегу дрыхнуть до посинения. В море черта с два выспишься. Так что, когда я проснулся, ощущал себя так, будто бошку прочистили и вместо мозгов напихали вату, а тело затекло, словно я суток 5 проспал, не меняя положения. Я приоткрыл глаз. Правый. Рыжая сидела на койке с ногами, ссутулив плечи и вяло водя щербатым гребнем по волосам. - Чего морда у тебя такая кислая? Никак взяла дурную привычку нажираться как свинья перед сном? - прохрипел я, усмехаясь.
- И тебе доброе утро, - ответила Гелла, не удостоив Джонсона даже взглядом. Она продолжала расчёсывать длинные спутавшиеся за ночь волосы. Настроение у неё было прекрасное, потому что, она выспалась и успела просмотреть парочку занятных снов. Девушка поднялась с койки, взяла с подоконника шнурок, снова присела и принялась затягивать корсет, опять же, не глядя на усмехающегося пирата. Гелла запрокинула голову, чтобы распушить волосы и неожиданно плюхнулась на кровать: - Слушай, а вот ты когда наклюкаешься, тебе какие сны снятся? Мне, например, сегодня приснилось, как два шнурка пили чай. Ой, вот только не надо сейчас про моё умственное развитие. Надоел уже, в самом деле. И вообще, когда мы с тобой в последний раз нормально разговаривали? Спасибо многоуважаемому алфавиту за любезно предоставленные буквы.(с)
Как правило, когда я налюлюкаюсь, наутро смутно понимаю, что вот так было бы, если бы я вдруг сдох - беспросветная чернота и ничто. Но уж раздумывать об этом точно никогда не пытался. - Что значит "Нормально" в твоем понимании? - я шумно почесал пузо. В моем понимании нормально - это по-английски. А ненормально - на всех остальных языках. Я в принципе никогда не придавал значений разговорам, считая их пустой болтовней. Ведь по сути по делу получается сказать максимум одну фразу. Все остальное - перегон из пустого в порожнее. Чем рыжая обычно и занимается.
- Нормально – это значит, как люди общаются. А от тебя не то что слова ласкового, а элементарного общения не дождёшься. Либо конструктив либо сквернословие всякое, - ответила Гелла, - Вот скажи, ты вообще что-нибудь любишь кроме рома, денег и себя? Или у тебя в этом плане слишком узкая специализация? Спасибо многоуважаемому алфавиту за любезно предоставленные буквы.(с)
- Ну почему же. Баб люблю. Ты это еще не успела заметить? - я хохотнул. - Чего тебе надо от меня? Говори прямо, не нервируй. Очередную дрянь на базаре присмотрела и теперь издалека пытаешься развести меня на нее? Ты там еще сегодня побываешь. В этом она местер. Как я не хотел, но все же пришлось признать, что заговорить зубы она может не хуже цыганки.
- Ах, вот откуда собака роется! – возмутила Гелла, - То есть, каждая, сказанная мной фраза воспринимается тобой, как потенциальное желание обмануть? – Макбрайт демонстративно отвернулась и скрестила руки на груди: - Я просто пытаюсь наладить общение. Мы же с тобой должны хоть как-то общаться не только посредством твоих низменных желаний. Ты ж вообще говорить разучишься такими темпами. Итак уже только пробурчишь какую-нибудь гадость – и счастлив, - девушка действительно никак не могла понять, почему же Джонсон так себя ведёт? Она – не инквизитор, чтобы скрывать от неё всё на свете. Она – не аристократка, чтобы посмеяться над его происхождением. По сути, она такая же рвань, как и он сам. Так, чего ж ему, собаке, ещё надо? Что ж он подозрительный такой? Спасибо многоуважаемому алфавиту за любезно предоставленные буквы.(с)
