На самом деле, события начинаются еще в ноябре, но основное действие все-таки в декабре. Да и ноябрьский раздел переполнен, так что - играть и читать подано.
- На выход! – прозвучал грубый голос, выволакивая Геллу на свет Божий. Девушка прищурила глаза и схватилась за голову: - Гром и молния…и всё это мою голову! – проголосила она, пока стражники волокли её к воротам монастыря Святой Елены. - Я бы таких на костре сжигал, - обратился «дурень под номером 1» к «дурню под номером 2» (так мысленно их обозначила Гелла). - Не кипятись ты так. В монастыре её быстро научат, как надо себя вести. Там-то из неё всю дурь прогонят, - ответил «дурень под номером 2». Уловив слово «монастырь» Гелла ощутила непреодолимую потребность бежать куда подальше. Попытка привести соё желание в исполнение успехом не увенчалась, и только насмешила «дурней». - А что это мы так засуетились? Ведьма! Почуяла силу Божью? – Гелла ничего не ответила. А что тут ответишь? Господа, понимаете ли, дало в том, что я – протестантка, так что ли? - Отворяй! – крикнул «дурень под номером 1». Это самое «отворяй» прозвучало для Геллы чуть ли не смертным приговором. Перспектива пахать на католическую церковь, будучи убеждённой протестанткой повергала её в уныние: - Ребят, я понимаю, что вы – всего лишь исполнители чужой воли, но какие ж вы всё-таки ослы, - бросила Гелла, когда ворота закрывались с той стороны, куда девушке так хотелось бежать. Спасибо многоуважаемому алфавиту за любезно предоставленные буквы.(с)
После того, как лорд Беккет развернулся назад, оставив этого мистера Мерсера, мне стало совсем отвратительно ЭТО ВСЁ. Единственное, что я могла предпринять в моем теперешнем положении - снова закрыть глаза и попытаться заснуть, да не тут-то было. По такой дороге - невозможно. Мало мне несчастий, так еще этот Мерсер. Хоть в голос кричи. Это что ж, меня не оставят наедине даже с собой самой? Это подло. Это просто низко! И отец позволил... И не просто позволил, а выразил мне свое "фи" еще и тем, что обменялся с Мерсером местами, посадив его в карету, а сам - верхом... Ему других удовольствий не надо, только лошадей да охоту... Карета остановилась во дворе монастыря. Моя тюрьма. Нет, это неправда. Это дурной сон. Я проснусь, и буду дома. С мамой... Я не смогла удержать слез... по совету Джека, в подписи - анкетка
Распоряжение лорда звучало весьма неоднозначно, постоянно присматривать за леди Мэрион и ни в коем случае не упускать из виду. Не самая сложная задача, отметил про себя мистер Мерсер, оглядевшись по сторонам. Тонкие как нить, обветренные губы слегка скривились в подобии улыбки, такой же жестокой и презрительной, как и весь образ мистера Мерсера в целом. Но по правде сказать, жестокость, садизм и подобные сильные эмоции были попросту не присущи этому человеку, который лишь привык хорошо исполнять свою работу и доверять лишь фактам. - С прибытием, миледи. - сухо, но при этом не без доли вежливости произнес Мерсер, смерив ее совершенно спокойным взглядом, в котором практически отсутстовали какие-либо эмоции. Как всегда, спокоен, решителен, сосредоточен. Ни под чем не подписываюсь...
Сообщение отредактировал Мистер_Мерсер - Пятница, 23.05.2008, 21:57
Гелла остановилась, оглядывая монастырский двор. «Серость в чистом виде» - заключила она и скривилась в презрительной улыбке. К ней уже подходили две женщины в соответствующих одеяниях. - Здравствуй, дитя, - проговорила одна их подошедших. - Э…здравствуйте, как вас? Сестра? Матушка? Ваше Высокопреосвященство? – переспросила Гелла, явно не стараясь произвести хорошее впечатление. А какой смысл? Всё равно её здесь будут ценить также, как раба на плантации. Вдруг на глаза девушке попалось то, что было виновато если не во всех, то уж точно в половине её проблем. - Карета! – прокричала она, - Чтоб мне по весне изюм косить, если это не та самая карета! – продолжала вопить Макбрайт, подбегая к объекту своего возмущения. - Эй, стой, негодная девка! – крикнула всё та же, что поприветствовала её в самом начале. Гелла распахнула дверь кареты и чуть ли не ввалилась во внутрь. - Так..И кто тут у нас здесь такой шустрый? – девушка кое-как удерживалась на ногах, потому что, стоять, полувыглядывая, так было не совсем удобно: - Хм..хотя, наверное, резоннее высказать свои претензии кучеру, но едрёны – макароны, что ж у вас за фанатик за вожжами сидит? Спасибо многоуважаемому алфавиту за любезно предоставленные буквы.(с)
Ну, это просто возмутительно. Похоже, лорд совсем голову потерял, раз решил оставить меня присматривать за этой юной особой. В конце-то концов, это женский монастырь. Оглядевшиь по сторонам холодным как лед взглядом, мистер Мерсер слегка поджал губы, хотя со стороны это изменение в мимике вряд ли мог кто-то заметить, так как этот человек всегда создавал впечатление машины, привыкшей выполнять приказы своего хозяина. Хотя, допустим, это было не совсем так. Он еще раз бросил взгляд на расстроенное лицо леди Мэрион, глаза которой слегка покраснели, а на щеках до сих пор виднелись дорожки слез. Занятно. Очень занятно. Что же ей такое сказал напоследок лорд Беккет, раз умудрился довести это юное создание до такого состояния? Сооценивая все факты и взвесив свои перспективы, Мерсер все же решил, что работа, которая столь "ненавязчво" была поручена ему лордом, будет не из простых. Тем временем ворота снова отворились, двое "достопочтенных джентельменов" буквально втащили на территорию монастыря рыжеволосую девушку с явно непростым характером. По крайней мере, слова рыжей незнакомки лишь подтвердили это. Да, это будет весьма занимательно, - заключил Мерсер, скрестив руки на груди и слегка наклонив голову влево, наблюдая за всем происходящим со стороны. Ни под чем не подписываюсь...
Сообщение отредактировал Мистер_Мерсер - Пятница, 23.05.2008, 22:01
Истерические крики незнакомой мисс отвлекли от грустных мыслей. Марианна обернулась, смахнула слезы ладонью; и все еще туманный взор обнаружил рыжую скандалистку, которая посмотрела на нее сквозь карету через открытые дверки, а потом скрылась из виду, рассказывая кучеру, кто он такой. В другой раз Патрик осадил бы нарушительницу спокойствия плетью, но при её, графини, глазах, не мог этого сделать, и сидел, молча насупившись. Появление рыжей, как было сказано, отвлекло мисс Грэй от тягостных размышлений. Добавим еще, что залихватская брань простолюдинки вызвала любопытство, и можно представить себе, в каких чувствах мисс Мэрион покинула папеньку и Мерсера, и обойдя коней, обратилась к девице. - Сударыня, у вас что-то случилось? по совету Джека, в подписи - анкетка
Макбрайт поставила перед собой цель: подробно и максимально красочно разъяснить кучеру, что он за человек, куда ему теперь надо пойти и почему таким как он даже рождаться не следовало. Но, увы, цель так и не была достигнута, и монолог Геллы был прерван неожиданным вопросом пассажирки кареты: - Сударыня, у вас что-то случилось? – девушка резко развернулась, посмотрела на незнакомку и заключила, что «уж эта действительно не понимает, в чём, собственно дело». - Как бы вам объяснить, да чтоб не сильно ранить ваши чувства? – задалась Гелла вопросом, а затем продолжила, - Понимаете ли, дело в том, что ваша чёртова карета стала для меня неким источником всех неприятностей….., - договорить Гелла не успела, так как, расторопные монашки уже успели подхватить её под руки: - Юная леди. У вас будет достаточно времени на осмысление вашего поступка! – с этими словами они буквально потащили девушку к тому самому серому зданию, что отбрасывало зловещую тень не только на двор, но и на мысли Геллы. Спасибо многоуважаемому алфавиту за любезно предоставленные буквы.(с)
В монастыре Святой Елены давно привыкли, что периодически к ним прибывали девицы, которые кому-то в жизни не угодили. А вот решившихся вести богоугодный образ жизни была одна к двадцами привезенным силой. Куда катится мир? А этот день был особо богат на изгнанных в обитель Божью - привезли молодую богатую дворянку - то ли провинившуюся дочь, то ли неугодную жену, а так же шумную простолюдинку, по которой давно уже плачет потухающий огонь инквизиции - она даже не покрывала своей рыжей головы, видимо, открыто демонстрируя свою сатанинскую сущность. Вышежшей во двор матери-настоятельнице не понравилась ни та, ни другая. Хотя, больше не понравилась пожалуй даже заплаканная аристократка, ибо на рыжей бестии, которая, не умолкая, чертыхала дом Господень и всех его обитательниц, можно было хотя бы отыграться, благо дела до простолюдинок никому нет и быть не может. - Дайте ей одеяние послушницы, - надтреснутым голоском обратилась высокая, худая, высохшая старая дева - матушка Хлоя - к двум монахиням, словно телохранителям пристроившимся слева и справа от Геллы, - и заставьте скрыть эти дьявольские космы, а то я лично ей их отрежу под корень! Потом ведите в часовню, пусть помолится за спасение своей души, если еще не поздно. - и резко сменив тон, заговорила с Мэрион: - Здравствуй, дитя мое. Что привело тебя в обитель Божью? Желаешь посвятить жизнь свою Господу или спасения ищешь в монастыре?
Проводив взглядом удаляющуюся, вернее, уводимую под белы ручки, девушку и выслушав краем уха напутствия матушки, обращенные к ней, мисс Марианна еще более упала духом. Да, такая настоятельница научит. Либо смирению, либо возмутит сердце аж до революционных порывов. - Матушка, - обратилась леди Грэй, с кротостью потупив взгляд, - я хочу найти покой в святой обители, чтоб легче пережить разлуку с возлюбленным и в атмосфере христианской любви дождаться приближения дня моей свадьбы. И, вобщем, это не было ложью. Разве что, лукавство было в том, что "возлюбленный" и "свадьба" не были никак связаны друг с другом, но разве это кого интересует сейчас?.. Ой, кажется, интересует... Папенька оказывается стоял сзади и слышал. Хотя, вряд ли он узнал что-либо новое из моих слов... по совету Джека, в подписи - анкетка
Геллу повели по коридору. Девушке пришлось признать, что если бы не две монашки, то и дело подталкивающие её вперёд, то она бы уже давно свалилась на пол, сетуя на больную ногу. С другой стороны правая рука ныла настолько, что любое прикосновение отдавалась миллионами игл во всём теле. - Пожалуйста, отпустите эту руку, она просто неимоверно болит, - взмолилась Гелла, чувствуя, что остатки гордости постепенно развеваются и впитываются в монолитные серые стены. - Я отпущу, но ты не буянь, а то была у нас тут одна…. - Сестра Камилла, это лишнее, - оборвала монашку та, что шла по левую руку Геллы. У Макбрайт тут же проснулась природное чувство любопытства. Да и потом, может, сейчас она услышит нечто последнее, что вызовет у неё интерес. - Сестра Камилла, пожалуйста, расскажите, что стало с той девицей? Я же имею право знать, что ждёт меня помимо пытки скукой? – Гелла вдруг пожалела о том, что так честила обитель Божью. Она, безусловно верила в Господа, и, пожалуй, только Ему доверяла всё самое сокровенное, но всё-таки как можно одновременно быть и тюремщиками и слугами Божьими? Это в её голове никак не укладывалось. Интересно, а что бы сказал папенька. Хотя, ничего бы он не сказал, а просто обложил бы «проклятых папистов» пятистопным ямбом. - А вот что стало, - начала свой рассказ Камилла, отчего Гелла вздрогнула, резко выплывая из потока собственных мыслей.- Была у нас тут одна строптивая, так настоятельница её лично так розгами отхлестала, что та месяца три сидеть не могла, - к удивлению Геллы монахиня это произнесла с такой гордостью, будто рассказывала о заслугах перед Родиной. «Ха! Ну задницы мне для вас не жалко», - подумалось Гелле, и мимолётная улыбка промелькнула на её лице. Спасибо многоуважаемому алфавиту за любезно предоставленные буквы.(с)
Сообщение отредактировал Гелла-Zмейка - Понедельник, 02.06.2008, 01:18
Я хоть и малолетка, но не дура. Судя по ответу, она говорила не об одном мужчине, а о двоих. И такие вещи чую за версту, недаром выросла на половине прислуги. Меня же вообще никто не стеснялся, "дитя не понимает", а понимает, так и черт с ней... Наверное, уже года в три я держала в памяти ТАКУЮ охапку историй, кто с кем как и где... Конечно, хорошего мало в таком опыте. А с другой стороны, хоть начинаешь к людям присматриваться, чтобы понять, кто есть кто - и ошибаешься редко. Тихий омут. Вот кто эта молодая печальная леди.
Раскладывать жизнь по полочкам сэр Реджинальд был приучен с детства. Но каждого рано или поздно подхватит тот самый мощный, мутный поток, называемый жизнью, и тут уж - кричи не кричи... Это было первое в череде открытий, которые предстояло совершить графу. И были они - одно беспощаднее другого. Мужская трусость, как он теперь понял, состоит не в том, чтобы спасовать перед грубой силой , отказаться от вызова на дуэль или позволить женщине завладеть своей душой. Она - в страхе перед собой. Моя дочь оказалась сильнее меня. Она не боится жить. Я боюсь и готов от страха перед жизнью закрыть глаза и заткнуть уши, лишь бы казалось, что все идет по-прежнему. Но еще одно открытие, сделанное мной - ПО-ПРЕЖНЕМУ УЖЕ НЕ БУДЕТ, СЭР. Эту чашу придется выпить до дна. А что там, на дне - увидите...
Сообщение отредактировал Реджинальд_Годольфин_Грэй - Понедельник, 02.06.2008, 01:39
Матушка напутствовала меня стандартным благословением и поручила заботам послушницы, стоявшей рядом с ней. Я обернулась к отцу, и прощаясь, склонилась в глубоком реверансе, эталоне покорности и почтения к родителю. Разве что не благоговения. Граф поклонился в ответ. - Поцелуйте за меня маму, ваше сиятельство. - Да. Именно так. Четко и холодно. По-прежнему уже не будет. - Непременно, миледи. - Мне почудилось, или в его улыбке был сарказм? Я резко развернулась, демонстрируя гордое достоинство. Но это было невыносимо теперь. И каждый шаг следом за девушкой давался с таким трудом, словно ноги закованы в кандалы. А сохранять невозмутимость было куда труднее. невозможно. Совсем. Я остановилась, и услышала голос отца, обращенный к настоятельнице. Только голос. Слов не разобрать. Голос отца, который был моей защитой и опорой. Идеалом мужчины и дворянина, мужа и отца. Который был образцом любви и заботы. Который читал мне наизусть баллады о героях перед сном, и поправив одеяло, уходил, думая, что я сплю. В объятиях которого было так тепло и надежно, словно в крепости. - Папа! - я повернулась назад и помчалась к нему. - Папочка! - бросилась ему на шею и уткнувшись лицом, забормотала, глотая слова и слезы: - Что же ты делаешь... прости меня... не надо... я не хочу... так нельзя... это нечестно... миленький... скажи, что не сердишься... ты ведь любишь меня... зачем... по совету Джека, в подписи - анкетка
...Оказалось, к этому нельзя быть готовым. Невозможно.* Он отчетливо почувствовал, что с него, как камни с горы, скатываются последние двадцать пять лет, и он снова остался маленьким и беззащитным. Он выдержал бы прямой удар шпагой в грудь - но только не это. Руки сами собой потянулись вверх, обнимая маленькую плачущую девочку, которая вдруг на минуту вернулась. - Успокойся, дитя мое, - сказал он непривычным, странным, отрывистым голосом, - конечно, я люблю тебя. И всегда буду любить. Я не сержусь, я давно тебя простил, потому что у меня нет выбора, потому что ближе тебя у меня на всем свете никого нет. Потерпи, так надо. Пока что ступай наверх и успокойся. Отдохни, отлежись. Я напишу тебе сразу же по прибытии и буду ждать твоего ответа. На бумаге объясняться проще. А сейчас, пожалуйста, дай мне уйти, если не хочешь, чтобы твой отец расплакался у всех на глазах. Не будем доставлять им такого удовольствия...
__________________________ * точнее всего состояние графа в этот момент передало бы английское выражение "атака чувств" - в самом буквальном переводе.
Сообщение отредактировал Реджинальд_Годольфин_Грэй - Вторник, 03.06.2008, 23:22
