*Знаете, пока я все равно здесь торчу в одиночестве, так хоть с пользой провести время...
( Это был сон. На права не претендую .)
Я вхожу в его кабинет, предварительно постучавшись. Но хозяина мой приход все равно не радует. - Знаете, Бромберг, вы со своей назойливостью просто... Я выставляю вперед ладонь : - Одну минуточку, сэр, пожалуйста. Я знаю, что вы собираетесь сказать. Но я прошу разрешения говорить самому. Если не хотите, не отвечайте. Вы же знаете, это для меня хуже всего... вы ведь не откажетесь лишний раз отомстить? Нет? Ну вот, договорились... Если попросить разрешения сесть, он точно откажет. Поэтому я просто беру стул и сажусь. - Видите ли, сэр... я тут немного поостыл с нашей последней беседы. И неожиданно заработали мозги. Удивительно, правда? У вас есть уникальная возможность услышать спокойные рассуждения старейшего, наверное, в мире марти сью. Вы ведь профессионально занимаетесь такого рода патологиями? Отсюда, наверное, ваша неприязнь ко мне и мне подобным в сети. Придешь на пляж, знаете ли, а там станки, станки, станки... Так о чем я? Во-первых, как ни трудно это признать, но каждому нужен человек, всегда готовый поубавить ему гонора. Это я уже без всякого мартисьюшного мазохизма, он тут ни при чем. Настоящую боль выносить куда труднее, чем придуманную, и лавров за это не дают. Поэтому я всегда избегал ее. Но иногда, видимо, и правда полезно... Итак, вы оказали мне услугу, вовсе к тому не стремясь. Жизнь полна загадок... Поневоле начинаешь смотреть на себя со стороны. И он увиденного немедленно хлопаешься в обморок. Не торопитесь с выводами, самоуничижение - обратная сторона самолюбования. И бить себя кулаком в грудь я все-таки не стану, не тот возраст. Этим я баловался несколько раньше, лет до двадцати пяти. Когда пробил в груди дырку и на этом наконец успокоился... Знаю, мы с вами в неравном положении : вы мне нужны, а я вам - нет. Но хоть чтобы даром не пропали результаты нашей встречи, надо сделать правильные выводы... Изменить себя я не смогу, да и не хочется, если честно. Единственно - стараться по мере сил сдерживать ту назойливость, которая вас так во мне раздражает. И попытаться, говоря высоким слогом, понять ближнего, как самого себя... Я уже предпринял довольно неуклюжую попытку понять вас - в своем шедевре, глава "Один-один". Долго же вы, должно быть, смеялись, читая ее... И вдобавок я воображал, что лезу вам в душу из дружеского участия. Примерно так же, должно быть, думают кумушки на скамейке перед домом, перемывая косточки проходящей мимо соседке... А как вы считаете, ваша светлость, возможно ли это вообще - понять другого до конца, но не использовать это во зло? Наверное, все-таки возможно. Надо просто представить на месте того, о ком думаешь, самого себя. Я знаю одно - вы живой человек, и ничто человеческое вам не чуждо. А я, называющий себя гуманистом, отказывал вам в этом. Видимо, я считал, что человеческого отношения заслуживают только те, кто нравится мне лично. Вот чего действительно следует стыдиться. Вы не поверите, милорд, но я пришел принести вам свои извинения. А теперь позвольте откланяться, и считайте, что этот разговор просто вам приснился... И, отвесив легкий поклон, я спешу затворить за собой дверь кабинета.*
Быть человеком порядочным стоит только ради самого себя : другим безразлично.
Сообщение отредактировал Айзик_Бромберг - Суббота, 16.02.2008, 22:20
«Даже не соизволил дверь затворить до конца. Видимо, надеется на то, что я его остановлю. Хах, современные люди, воспитанные на голливудских «шедеврах», в которых по штампу полагается неожиданный поворот событий, переосмысление персонажа, раскаяние отрицательного героя, все вы надеетесь на чудо. Это редкое явление сродни удаче. «А удача… Удача подобна шлюхе, она долго терпеть тебя не намерена, даруя свои лучезарные улыбки, и в один прекрасный день она либо покинет тебя совсем, либо повернётся тем местом, которое к великому сожалению всех мужчин услужливо прикрывают пышные женские юбки». - Как я уже однажды говорила, посвящая очередную главу пиратской тематике. Как я устала…» - Ну, что скажешь? – Обратилась молоденькая авторесса к своему Музу. В ответ он лишь лениво покрутил у виска, вскинув скучающий взгляд на девушку. Они стояли молча, безотрывно глядя на столь родное им обоим море, на этой почве они когда-то сошлись, поняли друг друга… *** Бекетт с лёгкой усмешкой воззрился на затворившуюся дверь. «М-да, на что только люди не идут на пути к достижению собственной цели». Катлер встал из-за стола и медленно прошёл по комнате. Он посмотрел в отрытую дверь, ведущую на балкон. Небо было мрачным с тяжёлыми набухшими от влаги облаками, нависшими над тревожным, шумным морем. Дождь, определённо, будет дождь. Катлер вышел на балкон, с улыбкой взглянул в сторону моря. Он молчал, не находя слов, он и не пытался их найти. Это был не его праздник по сути. Не ему посвящались эти странные строки, хотя он был самым надёжным способом передачи информации. Катлер повернул голову в сторону эксцентричной парочки, стоящей неподалёку, совсем рядом. Это были мужчина и женщина, скорее даже девушка, с каким-то задумчивым выражением лица. Мужчину Катлер знал, знал прекрасно. Как можно не знать Джека Воробья? Девушка, его спутница… кажется, очередная капризная авторесса. Она к всеобщему удивлению мужчин молчала, что не могло их не тревожить. Но и нарушить молчание ни харизматичный Муз, ни расчётливый лорд не решались. Редкие минуты тишины в компании юной эмоциональной дамочки стали для них обоих приятной неожиданностью. Катлер вновь посмотрел на неспокойное море и, всё так же улыбаясь, обратился к девушке. - Я полагаю, Вы довольны, миледи? Тогда скажите, окажите любезность, что Вас так тревожит? Скорее из простого любопытства спросил лорд, указывая рукой в сторону не на шутку разыгравшейся стихии. - Будет дождь, - тихо произнесла девушка, не отрывая взгляда от линии горизонта. - Тревожит? Давай-ка я попытаюсь объяснить. – Презрительно хмыкнув, Воробей обратился к Бекетту. – Понимаешь, приятель, дамы любят ушами, как известно. Похоже, это не чуждо и нашей ненормальной… мисс. И то, что сейчас творится в её душе, характеризуется как «капитан в раздрае». Джек обошёл со спины свою авторессу и облокотился на ограждения справа от неё. Девушка опустила глаза и улыбнулась, что не ускользнуло от пристального взгляда Джека. - Ну, что ж, Воробей, ты как всегда невероятно проницателен и поразительно прямолинеен. – Она повернулась к Джеку. – Только почему-то в голове бесконечно повторяются слова одной популярной песни: «Я тебе не верю». Странно всё это, и не хочется верить, и банальная растерянность заставляет не спешить с выводами. - Что и требовалось доказать. Пару козырных слов, немного пафоса – и… пожалуйста, красотка ваша. – Усмехнулся Джек. - Хотите совет, миледи? – Спокойно полюбопытствовал лорд. - Минуту. Постольку, поскольку я всё ещё Муз, это моя прерогатива… - Возразил удивлённый Воробей и подошёл к Бекетту. Их взгляды скрестились как ножи. Свойство всех дуэлей без слов – это отсутствие самого сильного оружия. Ведь порой слова ранят сильнее, чем шпага, пистолет и прочие дети войны. Молчаливые дуэли – это прямые взгляды, насмешливые, глубокие, страстные, печальные, равнодушные. Эта битва, если не проливает кровь, то точно морально заставляет одного из противников отступить. - Если так, то почему я всё ещё здесь? – Хладнокровно парировал Бекетт. Джек покосился на авторессу, очевидно, ожидая с её стороны поддержки, но той не последовало. И после короткой паузы Воробей не нашёл ничего лучше, чем: - Будем считать, что это был риторический вопрос. – Вынужденно отступил Джек и расплылся в ехидной улыбке. - Так вот, миледи. Доверие – это непозволительная роскошь, но оно необходимо каждому из нас, кем бы Вы ни были. – Катлер посмотрел на Джека. Тот же натянуто улыбнулся и перевёл взгляд на взволнованное море. – Извинения Вами могут быть приняты, или же нет, но никто не требует от Вас веры в правдивость слов. И поверьте, он не первый и не последний автор, который пытается заговорить со мной открыто. Я Вас никогда не обременял своей персоной, как и Вы меня не теснили своей писательской назойливостью. Будем считать, что я готов Вам помочь, если Вам то будет угодно. - Что б ты без меня делала. – Заявил дольный собой Воробей. - Я просто устала. – Сухо ответила девушка и скрылась за дверью в кабинет. С небо упали первые капли… «Знала бы ты, как я устал», - невольно подумал Джек. И с неба хлынул поток холодной воды. Тяжёлыми каплями дождь щедро поливал сухую, изголодавшуюся землю, преклонял растения, стучал по крышам. - Завтра будет солнце. – Тихо произнёс Джек, прекрасно зная все «прелести» характера авторессы. - А не выпить ли нам коньяку, Джек? – Неожиданно спросил Бекетт, морщившись от летящих в лицо капель. - Ты знаешь ответ. – Улыбнулся Воробей. - Завтра у нас с тобой, приятель, много работы. Ненавижу это слово.
PS: Можете считать, что всё вышеизложенное тоже плод Вашего подсознания.))
Ловкость рук, и никакого мошенничества!
Сообщение отредактировал Крошка_Дорри - Понедельник, 18.02.2008, 01:17
Милорд, я ждал ответа, но не верил, что дождусь. Я даже не сразу сообразил, что это и есть ответ, а не просто рассуждения на тему. Только где-то на середине, начиная со слов "Извинения могут быть приняты". Никто никому не обязан верить на этом свете, сэр. Я ведь не лучше других, и глупо было бы с моей стороны рваться доказывать вам, что мое письмо - вовсе не стратегический маневр. Тем более что я и сам в этом не уверен. Жизнь все равно расставит все по своим местам. Она-то уж точно никогда не врет. Я был рад, получив ответ. Вот этому вы можете верить. Будьте здоровы, сэр.
Айзик Бромберг, судовой врач.
Быть человеком порядочным стоит только ради самого себя : другим безразлично.
Сообщение отредактировал Айзик_Бромберг - Понедельник, 18.02.2008, 20:33
В принципе, я Вам тоже мог бы сказать спасибо за разошедшегося вчера Муза)), но не стану) Я, видите ли, сегодня на подъёме, как и обещал))) Это деловой подход. Ничего личного.
