*Анни, кушетки у меня нету, прости, это вещь неустойчивая и на борту ей не место... но скамейка найдется...* - Ну что, Анни, - вздохнул я, - что делать-то будем? Про чудеса это я пошутил. Сиди себе и не двигайся, хоть чуточку легче будет... Пусть себе начальство думает, что я тебе тут новую ногу пришиваю, нерастянутую... Знаешь что? Расскажи, как там Джек? И где он сейчас? Меня, как ты понимаешь, одолевает вовсе не праздное любопытство. Если тут на острове его не накроем, на моей совести одним грехом будет меньше. Ну скажи, что он отсиживается на Тортуге или у родичей, в поселке чероки. Только бы не тут... Быть человеком порядочным стоит только ради самого себя : другим безразлично.
Знала бы я.... - Прости,Айзик,я не знаю - честно призналась девушка. - на моей совести будет лежать не менее тяжкий груз... - Анна невидящим взглядом уставилась на противоположную стену - если его схватят... Если его схватят,то я все силы приложу к тому,чтобы его освободить! - о,это был поистине безрассудный. порыв.Но она знала,что так и сделает.Чего бы ей это ни стоило...и несмотря на своё правило - никогда не лезть на рожон... Я заключила договор, я стала кукловодом Мои глаза полны сапфира, горят холодным кодом Но я не воин, и тебя я не могу убить Я Темная Маркиза и живу, чтобы любить.
Не важно, сколько вздохов ты сделал. Важно, сколько раз у тебя перехватило дыхание... (с)
Вот уж поистине светлому разуму мешает лишь наикрепчайший маразм. Ей богу, я уже все проклял когда решился сделать этот нелепый шаг, и сейчас как никогда осознаю абсуррдность сего решения. Мало того что из-за своего неожиданного отъезда мне пришлось оставить важные дела, так теперь еще и моя собственная репутация оказывается под угрозой. Но а я сам все чаще мысленно возвращаюсь к разговору Бромберга и Норрингтона по поводу того насколько весомо слово судового медика на военном корабле. Оказалось не слишком. Ну Бромберг конечно сам виноват раз не сумел в должной степени заслужить доверия коммодора чтобы тот почаще прислушивался к его словам, но и Норрингтон оказался не слишком порядочным человеком, притворялся святошей а сам ведет себя так будто достижения цели все средства хороши. Я конечно не спорю с тем что Джека Воробья поймать надо, да что уж там таить, я бы и сам душу продал дабы узреть сей момент, но не таким же способом. А тебя самого когда это волновала цена? Как всегда вовремя спрашиваю я себя. И действительно, для достижения цели все стредства хороши. По крайней мере радует то что коммодор теперь настроен серьезно и Воробей таки будет пойман. Теперь же возникает второй вопрос: как до конца экспедиции не засветиться на этом судне?
Спустя час вернулась на корабль разведывательная группа. Еле сдерживаясь, чтобы не зевнуть прямо в лицо начальству, лейтенант Стоунз повествовал в уставной форме, что видимых мест стоянок и швартовок судов ими не обнаружено. Прибрежный песок явно взрыт, но следы ли это человека или местной фауны с оговоренного приказом расстояния рассмотреть не удалось. Общих признаков обитания человека обнаружено не было. Норрингтон, в раздумьи и будто соглашаясь, покивал головой и отпустил разведывательную группу на все четыре стороны в строго ограниченном пространстве корабля. Собственно, этого он и ожидал от схорона - логично предположить, что близ его расположения явно не будет указателей или каких-либо опознавательных знаков вообще. Согласно производственному совещанию с лоцманом, было решено завести "Разящий" в небольшую бухту, что врезалась кривым аппендиксом в относительно ровную линию берега и была плохо заметна с моря благодаря полосе прибрежного леса, растущего на выдающейся в море косе. Этот самый аппендикс привлекал коммодора, как дохлая антилопа стервятника - именно там, по его разумению, должны были швартоваться пиратские суда, пришедшие к схорону. И как раз оттуда, а не с побережья, должны были вести тайные тропы до места разбойничьего логова... На входящем в бухту ощетинившемся пушками линкоре никто не увидел ни одного стоящего на якоре корабля. Было тихо и пустынно, мирно и лениво лизали песок лазурные волны. Шумел прибрежный лес и орали сидящие в густых зарослях флоры местные птицы. "Отдать якоря!!!"
Здесь он или нет.... Вот главное, остальное - переживем... Господи, ну будь добр, помоги. Я больше никогда не буду дразнить коммодора... Я перестану декламировать испанские романсеро всем членам экипажа, которые не успели убежать при моем появлении... Я сам не буду убегать, когда Дженкинс, приняв кружечку-другую, затягивает свои монотонные ирландские песни, большей частью злые и безрадостные, как вся жизнь тамошних крестьян и рыбаков... Я даже готов лично подать руку Стоунзу. Видишь, Господи, до чего я дошел. Только пусть наш рейд закончится неудачно. Быть человеком порядочным стоит только ради самого себя : другим безразлично.
Письмо, написанное и отосланное сэром Реджинальдом в обитель св. Елены, для его дочери, леди Марион Грей.
"Моя дорогая девочка! Как я рад снова назвать тебя так. Теперь, когда мы опять можем беседовать откровенно, я должен объяснить тебе причину твоей ссылки в монастырь. Ты, быть может, думаешь, что я использую тебя, чтобы прикрыться от последствий собственной недальновидности и заплатить по старым счетам. Поверь мне, это не так. Защитить самого себя я могу и сам, что бы ни случилось. Но что будет с тобой, дитя моё? Для английской короны ты - прежде всего моя дочь. Ты сама, наверное, помнишь , сколь плачевной была участь мятежников и даже их дальних родственников, попавшихся на "деле Монмута". Только такой могущественный и высокопоставленный человек, как Беккет, сможет в таком случае тебя защитить. Пожалуйста, моя девочка, пойми, что потерять тебя для меня будет означать - потерять всё. Прими мое решение, прошу тебя. Ибо теперь, после нашего примирения, я не хочу вновь рисковать потерять твою любовь - и могу только просить.
Твой любящий отец Реджинальд Годольфин Грэй."
Сообщение отредактировал Реджинальд_Годольфин_Грэй - Четверг, 05.06.2008, 23:31
Письмо, написанное доктором Бромбергом для леди Марион Грей и отправленное Дженкинсом с голубиной почтой для горничной Марго, а затем вложенное ею в тот же пакет, что и письмо графа. Остается лишь уповать, что письма не передерутся по дороге
Моя жена. Я пытаюсь вообразить момент, когда ты распечатываешь это письмо. Наверное, это происходит в твоей комнате, ранним утром, ты еще не вставала. Ночная рубашка, пеньюар, твои ноги босы, а волосы распущены. Точно как в миг нашего расставания. Марго приносит тебе пакет. Ты судорожно надрываешь бумагу, совсем забыв, что нож, предназначенный для этой цели, лежит тут же, на твоем бюро. Жадно разворачиваешь листок в надежде обрести в нем утешение и радость. Я постараюсь дать тебе это - а также все, что будет в моих силах. Я думаю о тебе утром, проснувшись под скрип палубы, когда походную койку, подвешенную к перекрытию, раскачивает, как лодку на волнах. Я думаю о тебе, сидя в лазарете, заполняя журнал, возясь в лаборатории, готовя впрок бинты и корпию - для предстоящего боя. Занимаясь всей этой ежедневной рутиной, которая никогда мне не надоедает - потому что в это время я думаю о тебе. И когда я выхожу на палубу, чтобы глотнуть свежего воздуха, и во время пререканий с начальством, и когда мне выть хочется от неприкаянности и одиночества - я думаю о тебе, и мне хорошо. Я вернусь живым и здоровым, и мы будем вместе. Я знаю это, потому что теперь, впервые в жизни, я наконец поверил в свои силы. И всем этим богатством я обязан тебе, милая. Прошу, береги себя. И тогда у меня не будет причин для страха.
Твой муж.
Быть человеком порядочным стоит только ради самого себя : другим безразлично.
Сообщение отредактировал Айзик_Бромберг - Четверг, 17.07.2008, 22:35
Письмо, написанное мисс Суонн коммодором во время приступа вдохновения. Жаль, недолгого:
"Элизабет... Имею честь сообщить, что... Волею судьбы я... Приказом главнокомандующего..."
Далее несчастная бумага была исчеркана и разорвана, ибо заскучавшее вдохновение оставило коммодора и улетело дарить себя более возвышенным персонам. А тем временем, повинуясь ранее озвученному приказу, команда спускала шлюпки на воду и разведывательный отряд морских пехотинцев уже лениво топтался на палубе, выстроившись в ломаную линию. Солнце уже начинало нещадно печь и бедняги варились в своих мундирах, словно картофель. Заливисто лаял на команду плотников, в сочном порядке латающих неизвестно откуда взявшуюся брешь в днище шлюпки, лейтенант Грувз; скуксившись, обмахивался треуголкой в тени грот-мачты Джиллет, парусная команда, словно эхо в горах переливающаяся отборной флотской бранью, убирала паруса... "Разящий", словно огромный, толстый гусь покачивался на волнах, утыкаясь в небо голыми мачтами. Наконец, от корабля отделились шлюпки, и разведывательный отряд отправился сканировать побережье на предмет вражеских следов. А коммодор, гаркнув напоследок краткие напутствия, решил самолично спуститься в лазарет и проверить, как продвигаются дела у доктора и мисс Провидение. Ибо ничто не томило Джеймса Норрингтона так, как ожидание.
Что Вы надуваетесь как дирижабль?.. Не делайте умное лицо, Вы же - офицер! Скомандуйте хоть что-нибудь! (с)
"Разящий", словно огромный, толстый гусь покачивался на волнах, утыкаясь в небо голыми мачтами.
*Боже, как неромантично... я-то его с арабским жеребцом сравнивал, а тут... эх...*
- Дело дрянь, - сказал я вслух, неизвестно к кому обращаясь - то ли к Анне, то ли к себе, - время идет, лодыжка, натурально, заживать по приказу не желает, а начальство, наверное, уже роет копытом палубу... - Айзик, я попытаюсь, - решительным и одновременно жалобным голосом заявила Анни, вглядевшись повнимательнее в мою мрачнеющую с каждой минутой физиономию. Я чуть не зарыдал от умиления при виде такого геройства пополам с наивностью. - Только через мой труп, - заявил я, - всему есть предел. НЕ ПУЩУ. Останешься на всю жизнь калекой, рановато еще в твои годы... Хотя что греха таить, чувствовал я себя неуютно. Никогда еще я не видел начальство в деле, но что-то мне подсказывало, что все предыдущее, с чем мне приходилось столкнуться, когда Разящий, как ни крути, пребывал в небоевой обстановке на причале в Порт Роял, были еще цветочки. - Не пущу, - повторил я, больше для собственной уверенности, - с таким повреждением надо сидеть и не рыпаться, я так сказал, и своего мнения не изменю даже по приказу. Иначе я не доктор буду, а мясник...
Быть человеком порядочным стоит только ради самого себя : другим безразлично.
Сообщение отредактировал Айзик_Бромберг - Суббота, 14.06.2008, 00:43
Погромыхав для верности башмаками по палубному настилу, тем самым возвестив о своем приближении, Норрингтон нарисовался на пороге лазарета. Чуть прислушавшись, он разобрал не очень внятный, но решительный бубнеж доктора, из чего сделал вывод, что если ведутся разговоры, значит, делом Бромберг не занят. Этот факт Норрингтона возмутил и он незамедлительно толкнул дверь. Та оказалась заперта, благодаря чему на лице коммодора отразилась целая палитра эмоций - он вскинул брови и удивленно хлопнул глазами, а затем презрительно прищурился и толкнул дверь еще раз. На этот раз она поддалась, и перед Норрингтоном возник еле успевший отскочить от нее доктор. Немой вопрос на лице начальства читался как вывеска над дверью таверны - так же легко и сразу... Что Вы надуваетесь как дирижабль?.. Не делайте умное лицо, Вы же - офицер! Скомандуйте хоть что-нибудь! (с)
- Сэр, - выдавил я, - приношу свои извинения, но трогать ногу сейчас нельзя. Иначе девица останется калекой. Может быть, на руках ее велите понести? Она не тяжелая, сэр, одного матроса было бы достаточно. А ступать на эту ногу, простите великодушно, ей сейчас никак невозможно. Хотите - снимайте меня с должности, воля ваша, но пока я судовой лекарь, своего согласия на это не дам. Быть человеком порядочным стоит только ради самого себя : другим безразлично.
Сообщение отредактировал Айзик_Бромберг - Суббота, 14.06.2008, 01:33
Да что ж за чертовы напасти??? Хоть застрелись - морская пехота готова к бою, а девчонка-проводница умудрилась покалечиться так, что и с места сдвинуть ее проблематично... Шумно вздохнув, Норрингтон прикрыл глаза, а затем посмотрел на Анну Провидение, с вызовом воззрившуюся на него. Девушка представляла собой жалкое зрелище загнанного в угол зверька. Норрингтон взгляда не выдержал и отвел глаза, а затем и вовсе опустил голову. Немая сцена затянулась. Игнорируя шумно дышащего в порыве Благого Дела Бромберга, коммодор спустя полминуты, наконец, заговорил: - Анна, я не могу себе позволить, чтобы в таком состоянии, как расписывает мне его доктор, вы отправлялись на сушу. Сейчас я приду сюда с картами местности, и вы опишите мне маршрут, - и, не дожидаясь ответов или возражений, развернулся на каблуках и поспешно вышел. Что Вы надуваетесь как дирижабль?.. Не делайте умное лицо, Вы же - офицер! Скомандуйте хоть что-нибудь! (с)
Оставшись наедине с Анни, я от души воспользовался тем, что испанского она не знает, и разразился длиннейшей заковыристой фразой, в которой наиболее приличными были предлоги и местоимения... - Мучос грасьос, Айзик, - ответила она с улыбкой, - какого мне даже в кабаках Тортуги слышать не доводилось... - Анни, маму твою налево, что же ты мне не сказала, что знаешь испанский?! - не выдержал я. - А ты меня спрашивал? - невозмутимо парировала она, - и сделай одолжение, перестань кричать. Терпеть этого не могу, а бежать от тебя мне сейчас не на чем... - Прости, - буркнул я,- но что-то нехорошо мне сегодня... будет какая-нибудь гадость, помяни мое слово. На такие вещи у меня нюх, как у гончей. - Какая? - заинтересовалась Анни, - наводка окажется фальшивой? И тут мы не найдем никого, кроме диких коз, змей и пауков ? - Да лучше бы уж так, - возразил я, криво улыбнувшись, - нет, что-то другое. Помельче масштабом, но тоже пакостное. Вот увидишь... Быть человеком порядочным стоит только ради самого себя : другим безразлично.
Сообщение отредактировал Айзик_Бромберг - Четверг, 19.06.2008, 01:11
А тем временем коммодор потрошил карты, имевшие неосторожность быть в его каюте. Лоцман давать на растерзание свои отказался, как не испепелял его глазами Норрингтон. Впрочем, испепелял не без нарастающего одобрения. В итоге кроме огромной неудобной карты Ямайки, содержащей кучу бесполезной для военных, но незаменимой для торговцев информации под руку не попалось. Коммодор придирчиво осмотрел ее и покачал головой - джунгли на острове, в которые готовился вступить отважный отряд солдат, были обозначены предательским неизведанным зеленым пятном без каких-либо подробностей. Оставалось надеяться на то, что у Анны Провидение есть еще некие свои ориентиры, которые не дают ей заплутать в этом девственном тропическом лесу. С этим полотнищем, которое мало уступало в размерах кормовому флагу, коммодор и вернулся обратно в каюту, не забыв прихватить уголь и булавочки с миниатюрным флагом Англии. Что Вы надуваетесь как дирижабль?.. Не делайте умное лицо, Вы же - офицер! Скомандуйте хоть что-нибудь! (с)
Боже, дай мне терпения... ну чего, ЧЕГО он от нее хочет? Я мрачно наблюдал, как коммодор тычет Анну носом в карту, по размерам больше подходящую для накрывания ею общего стола в "адмиральской" каюте, рассчитанного на два десятка человек. А может, я злюсь не из-за его настырности, а оттого, что ее хромота могла бы стать прекрасным предлогом отказаться от поисков - или свести их, так сказать, к минимуму... И НЕ НАЙТИ ЗДЕСЬ НИКОГО, КРОМЕ ДИКИХ КОЗ, ЗМЕЙ И ПАУКОВ. Вот вы чего хотите, сэр, признайтесь. Недобитая совесть - вот что вас грызет... Быть человеком порядочным стоит только ради самого себя : другим безразлично.
Сообщение отредактировал Айзик_Бромберг - Воскресенье, 15.06.2008, 23:19
