*Сэр, простите меня, тупого, не понял... Где и что шелестит?*
И тут я совершенно четко увидел внутренним зрением, как бедного коменданта, бедного сержанта, а заодно до кучи и меня - гуськом выводят в тюремный двор, чтобы в таком же строгом порядке и повесить... Но, в отличие от них, я-то действительно являюсь зачинщиком... Так, тут главное - опередить Йейтса, ну да перебивать человека мне не привыкать... - Виноват, сэр, - мрачно заявил я, глядя на коммодора снизу вверх , - но это была моя инициатива. Я очень прошу вас никого не наказывать, потому что, не получи я разрешения на лечение, этот человек - и для выразительности подняв скованные руки прямо вместе с зажатой в них губкой, я указал на беднягу Уилкса, - сейчас лежал бы не здесь , а в мертвецкой...
Быть человеком порядочным стоит только ради самого себя : другим безразлично.
*доктор, "шелестит" - это я про ваши попытки произнести что-то более-менее внятное*
- Весьма трогательно, доктор, - ответствовал коммодор. - Однако не пытайтесь выгородить всех и вся. У вас это выходит на редкость дурно. Вы - всего лишь заключенный, а вот разрешения вы добились у куда более влиятельных людей. - За мной, - кивнул он сопровождающим комиссию рядовым, которые тут же встали по обе стороны от заключенного, и, резко развернувшись, быстрым шагом вышел из помещения.
Комендант уже ждал его, ибо много ума не требуется, дабы сопоставить два события, суть посещение тюремного лазарета проверкой и очередной визит к пациенту лекаря в кандалах...
Что Вы надуваетесь как дирижабль?.. Не делайте умное лицо, Вы же - офицер! Скомандуйте хоть что-нибудь! (с)
"Ну что ж, у Спасителя, как видно, сегодня неприемный день, и мое прошение доставлено не было, - мрачно подумал капитан Блейтон, следя глазами за процессией, плавно втекающей в его кабинет, - поздравляю вас, сэр, на этот раз вам удалось вляпаться в дерьмо по самые уши..." Однако, будучи ирландцем и настоящим мужчиной, он ничем не выдал своего смятения, а только молниеносно поднялся и лихо отдал честь, готовый встретить опасность лицом к лицу. Норрингтон быстро шагнул вперед, оказавшись таким образом в двух шагах от обреченного смельчака. - Комендант Блейтон, - нехорошим тихим голосом произнес он, - чем вы объясните наличие в штабном лазарете ВОТ ЭТОГО? - и, не потрудившись обернуться, он коротко ткнул большим пальцем куда-то себе за ухо. Предусмотрительно вытолкнутый солдатами вперед доктор оказался как раз в том месте, куда было указано. - Виноват, сэр, - голос Блейтона прозвучал спокойно и доброжелательно, хотя только он один мог знать, чего ему это стоило,- заключенный находится здесь с моего разрешения, равно как и сержант Йейтс. Разумеется, я, как комендант, несу за это полную ответственность. Какие будут распоряжения, сэр? Быть человеком порядочным стоит только ради самого себя : другим безразлично.
- Для начала, - ответствовал коммодор, сверля глазами коменданта, - объяснительная записка о превышении полномочий. Хоть их спектр весьма велик, однако подобное неправомерное действие поставило весьма заметное пятно на вашей репутации. Что Вы надуваетесь как дирижабль?.. Не делайте умное лицо, Вы же - офицер! Скомандуйте хоть что-нибудь! (с)
- Слушаюсь, сэр, нынче же пришлю ее вам, - ответил Блейтон, никак не отреагировав на зловешее упоминание пятна, отстирать которое, видимо, уже не представлялось возможным. Больше всего на свете ему сейчас хотелось подойти к доктору, взять его за шиворот и с наслаждением встряхнуть. А потом спросить, проникновенно глядя в глаза : - Я ВАС ПРЕДУПРЕЖДАЛ? Ну, на каторгу, положим, его все-таки рановато... но кто же еще, черт возьми, разболтал о чудесном исцелении, если не сам виновник торжества? Знаем мы таких - набитая науками голова и при том язык без костей. Самой главной науки, доктор, вы, видно, так и не усвоили... Но внешне комендант оставался спокоен. Ну, ПОЧТИ спокоен. Только пара предательских красных пятен загорелась на скулах... - Еще какие-нибудь распоряжения, сэр? Быть человеком порядочным стоит только ради самого себя : другим безразлично.
Сообщение отредактировал Айзик_Бромберг - Среда, 26.03.2008, 23:24
- Не держите на службе идиотов, - тихо посоветовал коммодор. - Заключенного увести. А вы, сержант, останьтесь. Шпагу на стол. И расскажите-ка нам, как могло произойти то, что произошло. Йейтс сглотнул - при всей своей дебелой непрошибаемости он все же робел перед вышестоящим начальством. Более того, со старшим сержантом, который входил в состав проверки и теперь косился на коммодора, ожидая кары еще и на свою голову, у нерадивого тюремщика были свои счеты Что Вы надуваетесь как дирижабль?.. Не делайте умное лицо, Вы же - офицер! Скомандуйте хоть что-нибудь! (с)
- Э-э-э... Виноват, сэр, - ответил наконец сержант, с трудом стащив с себя перевязь со шпагой и осторожно водрузив стащенное на стол, - я же как рассудил - пусть взглянет, в самом деле, худо от этого и впрямь никому не станет... А парень все-таки христианин, не язычник какой-нибудь поганый, прости господи, не пират, матрос королевского флота... вдруг выживет... А не получится у этого пугала его вылечить - ему же хуже... на каторгу ведь никому не охота, сэр, так что свой интерес у него и впрямь был... Да и потом - начальству виднее, сэр, я же сразу коменданту доложил по всей форме... И заковал я его сразу, не извольте сомневаться, и под прицелом водил туда и обратно... Все как положено... Что мне теперь за это будет, сэр? Быть человеком порядочным стоит только ради самого себя : другим безразлично.
Норрингтон раздраженно фыркнул и перевел взгляд на чудовищно громоздкий канделябр на стене. Немного помолчав, он начал: - Вы, сержант, на этот раз отделаетесь лишь выговором и нарядом вне очереди, ибо вся ответственность сейчас лежит на вашем командире. И я предупреждаю вас, что вы обязаны помнить о том, в какой должности имеете честь пребывать. У вас есть перечень служебных обязанностей, которым вы должны следовать. Помните об этом, если не хотите расстаться со своей шпагой. Возьмите ее обратно. Вы свободны, - договорив, он кинул взгляд на Йейтса, который, вытянувшись по стойке "смирно", не смел двинуться с места. - Вы свободны, - прорычал коммодор и гневно сверкнул глазами. Сержант аж подскочил, метнулся к столу, схватил шпагу и, прокаркав "Есть!", вылетел из помещения. - Комендант, - Норрингтон перевел взгляд на Блейтона, который нервно барабаня пальцами по столу, стоял напротив, - искренне надеюсь, что причиной выпускать заключенного из камеры и позволять ему находиться в лазарете послужило ваше благородство, хотя жалости не место здесь, в этих стенах. Но если имела место взятка, которой пытались подкупить и ослабить вашу бдительность, вам не избежать суда. Что вы можете сказать в свое оправдание? Что Вы надуваетесь как дирижабль?.. Не делайте умное лицо, Вы же - офицер! Скомандуйте хоть что-нибудь! (с)
Комендант честно попытался представить себе, какую именно взятку мог бы предложить ему заключенный - и, не удержавшись, тоже фыркнул. - Мистер Норрингтон, сэр, - ответил он с горькой усмешкой, - имей я обыкновение брать взятки, этот лазарет да и весь штаб не являли бы собой такого удручающего зрелища. То, что было сделано, я сделал исключительно по собственной глупости, поддавшись минутному порыву. И о подобной опасности, между прочим, меня честно предупреждал мой предшественник. Рядовой Уилкс - круглый сирота, и поднимать шум из-за него все равно никто не стал бы... Но что сделано, то сделано, сэр. Я не привык прятаться от ответственности. И не карайте слишком строго этого малахольного, все-таки свое обещание он выполнил... Быть человеком порядочным стоит только ради самого себя : другим безразлично.
Норрингтон закатил глаза. Ибо таких тюремщиков видеть еще не доводилось. Впрочем, верить на слово ему тоже не стоило, однако коммодор порешил так: ограничиться пока выговором, но в то же время допросить всех участников и потенциальных наблюдателей происходившего, и на основе этого сделать вывод. - Я объявляю вам официальный выговор, комендант, - сухо проговорил он, - за превышение полномочий. Однако небольшое штатное расследование будет произведено. К заключенному приставить нового смотрителя, но для начала я сам допрошу его. Что Вы надуваетесь как дирижабль?.. Не делайте умное лицо, Вы же - офицер! Скомандуйте хоть что-нибудь! (с)
... Водворенный обратно к себе в одиночку, я без сил плюхнулся прямо на пол и вцепился руками в волосы. Кто, КТО ТЕБЯ, ИДИОТА, ПРОСИЛ ПОДСТАВЛЯТЬСЯ? Да еще таким дурацким способом. Ведь все, что хотели, из тебя уже вытянули, и сидеть следовало тише воды ниже травы, и молиться при этом, чтобы новые события понихоньку вытеснили твое имя из их памяти... Сидеть и молиться... Господа, вы случаем не слышали такого термина - черная меланхолия? Это когда независимо от обстоятельств тебя раздирает дикая, невыносимая тоска, от которой хочется в самом буквальном смысле слова биться головой об стенку... И единственное лекарство в таких случаях - перемена обстановки, тяжелая работа, чтобы забить голову чем угодно, НЕ ДУМАТЬ, НЕ ДУМАТЬ... Вот я и применил это лекарство. Судя по всему, с летальным исходом. Я вскочил на ноги и заметался по камере, насколько позволяли ее скромные размеры. Поздравляю вас, доктор, теперь вам уже не отвертеться. Что они сделают? Опять потащат туда? Опять этот, с острым лицом, опять.... Нет. Хватит. Простите мне мою слабость , господа, но одним разом я сыт по горло. Все равно этим кончится, так нечего и тянуть. Остановившись прямо напротив окна, я рванул из штанов ремень, продел его свободный хвост в пряжку, влез на табурет и изо всех сил потянулся вверх, стараясь зацепить пальцем нижнюю часть решетки... Быть человеком порядочным стоит только ради самого себя : другим безразлично.
Сообщение отредактировал Айзик_Бромберг - Вторник, 01.04.2008, 20:46
Брезгливо передергивая плечами, Норрингтон в сопровождении конвоя быстрым шагом двигался по тюремным казематам. Низкие своды потолка, потемневшие от чада факлов стены с грубой каменной кладкой, минимум света... На улице день, а тут - как в склепе. До того, как явиться в адмиралтейство, нужно еще успеть переговорить с заключенным, впрочем, что конкретно от него узнавать, Норрингтон так и не решил, но здраво рассудил действовать в процессе. Шаги гулко отдавались в узких, пустых коридорах, и вот, свернув вслед за конвоирами в очередной коридор и спустившись по грубым, косым ступенькам, Норрингтон оказался перед вереницей тюремных решеток. За ними шебуршились и негромко переругивались заключенные, которые тут же настороженно притихли, как только послышались посторонние шаги. - Которая? - глухо бросил Норрингтон, еле заметно кивнув на камеры. - Дальняя, сэр, - тут же отреагировал коренастый сержант и тут же рысью бросился туда. - А ну ни с места! - вдруг заорал он, нелепо перебирая руками у пояса, пытаясь нашарить ключи и глядя бешеными глазами внутрь камеры. - Опусти руки! Норрингтон спешно подбежал и, расширив глаза, громыхнул: - Спуститесь с табурета! Это приказ! Заключенный не реагировал - он суматошно пытался накинуть петлю из ремня на прутья оконной решетки. "Одержимый, ей Богу! Идиот!!" Наконец, ему это удалось, и он, бросив театральный трагический взгляд на коммодора, помялся на табурете и сделал шаг... - Отпереть! - гаркнул Норрингтон, быстрым движением выхватывая из-за пояса пистолет. Раздался выстрел и почти сразу грохот - пуля пробила туго натянувшуюся кожу ремня и неудавшийся самоубийца, хрипя и кашляя, эффектно сверзился на грязный, покрытый соломой пол... Что Вы надуваетесь как дирижабль?.. Не делайте умное лицо, Вы же - офицер! Скомандуйте хоть что-нибудь! (с)
ОХХХХХ... Ну как же мне не везет... - Зачем... зачем... вы это... какого черта, - прошептал я, кашляя и давясь слюной, - все равно же к этому идет... Санто Яго... Ком-по-стелло... мать вашу... зачем? Ну зачем вы не пришли... на пять минут позже? Хоть помереть дайте спокойно... я не хочу снова туда... Быть человеком порядочным стоит только ради самого себя : другим безразлично.
- Отпереть и хорошенько встряхнуть эту обитель героизма! - глухо скомандовал Норрингтон, засовывая пистолет обратно за пояс и морщась от дыма. Сержанты живенько зазвенели ключами, открыли дверь и в четыре руки легко подняли на ноги тощего заключенного. Трясти его они, однако, не стали, ибо его самого трясло так, что, казалось, вот-вот забряцают друг о друга кости... - Я не понимаю вас, Бромберг, - бесцветно проговорил Норрингтон, делая два шага в камеру, - совсем недавно вы отчаянно пытались избежать виселицы, а сейчас сами в петлю рветесь. Я пришел к вам по делу. Принести ему воды! Что Вы надуваетесь как дирижабль?.. Не делайте умное лицо, Вы же - офицер! Скомандуйте хоть что-нибудь! (с)
Челюсти вели себя совершенно самостоятельно, и от протянутой жестяной кружки я чуть было не откусил кусочек - так клацали зубы. Половина воды пролилась на грудь, но оставшейся половины, как ни странно, хватило, чтобы осознать одно: сбежать от надвигающегося кошмара мне не удалось. "Я пришел к вам"... Так. Секунду... разговор будет здесь? Уже легче. Как минимум, немедленно возвращать меня в гостеприимные объятия остролицего он не собирается. Нечеловеческим усилием я заставил себя немного унять дрожь и успокоить дыхание. - Я вас слушаю, - выдохнул я наконец. И, вспомнив, что коммодор, как-никак, пожаловал ко мне в гости, добавил, указав на табурет, с которого сверзился всего пару минут назад : - Садитесь, пожалуйста. Быть человеком порядочным стоит только ради самого себя : другим безразлично.
